Тишина. Мёртвая тишина и завывания ветра, проникающего сквозь окончательно разодранную при влёте внутрь оконную раму, наполняли пахнущий сыростью и пылью воздух. Давным-давно лишенное стёкол деревянное окно покачивалось на одинокой ржавой петле. Тихий и жалостливый, пробирающий до мурашек скрип металла ввинчивался в уши. Почти мелодия, мелодия распада, симфония энтропии... Но несовершенная, ущербная. Лязганье запихиваемых за разгрузки ремней и в карманы одежд автоматных рожков, да утробный и жалобный скулёж раненой белой волчицы, распластавшейся на пыльном полу, сводил на нет всё очарование момента. Будто вклинившийся в середине понравившейся мелодии белый, режущий уши шум. Хотелось машинально прокрутить невидимую ручку радио до упора и махом сгрести помехи в сторону, но... это не представлялось возможным.
- Ну наконец-то, объявился, - приглушенное плотными фильтрами респиратора фырканье Деклайн разорвало непродолжительную и робкую полутишь. Глухой и гулкий из-за маски голос девушки звучал откровенно раздосадовано... но было что-то ещё. На самой грани слуха, точно хруст мелких осколков стекла под ногами, заставляло заинтересованно прислушиваться. Ворон дёрнул губами в полуулыбке, разобрав сквозь лязганье металлов магазинов, нотки облегчения и... радости? Нет, вряд ли. Скорее чем-то лишь на неё походящим.
«Нечасто же я слышу подобное в свой адрес... Даже забавно, право слово», - мелькнула ехидная мысль в голове Новака. Мелькнула – и снова исчезла, подавленная внимательной слежкой за скребущей по полу лапами волчице. Нарастающий рык Митсуко был полон отнюдь нешуточной злобы. Волчица всё силилась встать, но не могла – лишь когти царапали древесину. В воздухе повис густой запах крови, сочащейся из постепенно затягивающихся ран на её спине. Даже с её регенерацией, Кровавому Туману было нужно время, чтобы оправиться и встать. И этот отрезок времени пришёлся и сталкерам и самому Новаку весьма кстати.
-Да, ничего. Часом меньше, часом больше - результат один, -  тряхнув рыжей головой, произнёс Гин, свободной рукой утрамбовывая магазин в оттопыривавшийся карман пальто. Скользнув по нему взглядом, Ян слегка прищурился, оценивая состояние парня, и удивлённо хмыкнул. В отличие от недавней встречи на «стоянке», сталкер выглядел значительно бодрее – пропала полумертвенная бледность, исчез болезненный озноб... Не говоря уж о взгляде – ровном и ясном, хотя и не без ехидной искорки. Гин выглядел спокойно и даже расслабленно, если бы не всё тоже «но»: качающееся дуло «Калашникова», нацеленное на белую волчицу и старательно выцеливающее любые подозрительные движения, - Окей, теперь эта белая шубка на твоей совести.
Ненадолго повернувшись к нему, Ян коротко кивнул и ответил во всё том же тоне – ироничном и спокойном, без тени напряжения:
-Не вопрос – я за этим и здесь. Лучше шевелитесь живее. Не хочу, чтобы вы попали под перекрёстный огонь, - и тут же отвернулся к волчице, ловя каждое её движение и, одновременно, погружаясь в свои мысли.
...Следя вполглаза за стремительно и бесшумно скрывшейся в коридоре парочкой сталкеров, Кроу едва слышно хмыкнул, воспроизведя в памяти, как оперативно работали и собирались Гин и Деклайн. Без извечной насмешки, но с неподдельным уважением. В их движениях отсутствовала та лихорадочная и болезненная спешка, присущая новичкам. Только лаконичность, опыт и собранность, которую встретишь не у всякого опытного военного – достаточно вспомнить хотя бы то, с какой скоростью исчезли в полёте автоматные магазины. Металл не успел достигнуть потемневшего от времени деревянного пола, как уже оказался в цепких руках парня и девушки. А уж если вспомнить, кто был их противником, пусть и не на протяжении долгого времени, то становилось понятно, что эти двое не так уж просты.
«Хотя чему тут удивляться?» - мелькнула флегматичная мысль в голове Яна, прислушавшегося к удаляющемуся эху шагов, звучащему среди каменных коридоров девятиэтажки, - «Достаточно лишь вспомнить, откуда они пришли. Московская зона отчуждения отнюдь не предназначена для спокойной и сытой жизни. Выжженная поверхность стала филиалом ада на земле, где невозможно долго находиться никому из людей – лишь мутанты её и обживают. А в кровеносной системе туннелей метро пытаются выживать жители когда-то живого города – родного в прошлом им и мне. А что до Зоны? Абсолютно непредсказуемое и непонятное место, клочок хаоса, будто обладающий собственным разумом. Хотя... почему будто?»
В памяти Кроу скользнули картины давних лет, воскрешая ощущения и чувства, пережитые в тех местах. По спине предательски пробежала дрожь, заставляя передёрнуться, - «Два самых опасных и неестественных на нашем гостеприимном зелёном шарике места. И самые жёсткие школы выживания, где выживают лишь самые сильные, опытные и упрямые. Навроде этих двоих».
...Гулкое клацанье когтей по дереву паркета, словно бильярдный шар выбило все посторонние мысли из головы Новака. Повернувшись к вставшей на все четыре лапы Митсуко, Ян деловито сощурился. Мысли забегали стайками паучков по нитям паутины, складывая мысленные узоры в план дальнейших действий и позволяя трезво оценивать нынешнюю ситуацию. Не спуская с Кровавого Тумана спокойного холодного взгляда и оценивая каждое движение – от положения лап до приподнявшейся в оскале губы волчицы. Резко выбросив вперёд руку, на кончиках пальцев которой интенсивно искрились сине-белые огоньки, оборотень сформировал энергетический шар и выстрелил им в волчицу.
Это послужило сигналом. Кровавый Туман рванулась вперёд, увернувшись от снаряда, и трансформировалась на ходу, меняя обличье волка на массивный, продавливающий доски пола облик боеформы. Утробно рыча и оттолкнувшись от пола задними ногами, она прыгнула вперёд, одновременно вытягивая вперёд лапы-ладони. Пальцы оборотня щёлкнули – и между Яном и волчицей соткался полупрозрачный синий экран энергии. Толчок и удар пришёлся на неё, заставив плёнку пойти рябью, но как раз это и сработало против самого мужчины. Продавливающий импульс оторвал его ноги от пола и отбросил спиной к окну, вместе с Сакурой. Хлипкая старая оконная рама треснула, рассыпаясь в щепы под двойной тяжестью вылетевших и сцепившихся тел... а в следующий миг асфальт помчался навстречу с всё возрастающей скоростью, хлеща ветром по ушам.
«Проклятье!», - полная досады мысль с предательским оттенком страха мелькнула в голове Ворона. Защитный экран, поддерживаемый им и в полёте, с еле слышным треском исчез, само же тело оборотня начало подёргиваться дымкой трансформации. Падение с высоты четвёртых-пятых этажей не стало бы смертельным, но тяжёлые переломы в таком случае были неизбежны – а сейчас, в бою, и вовсе непозволительны.
...Боль!!.. Клыки мотнувшейся вперёд, стоило исчезнуть защите, головы волчицы, впились в плечо, разодрав материю пальто и разрывая кожу, горячей болью впиваясь в плоть. Зашипев от боли и оттолкнувшись от неё обеими ногами, Ян рванулся вниз, не трансформируясь полностью, но выпуская крылья. Огромные по сравнению с человеческим телом 6-метровые «опахала» сейчас не годились для полноценного полёта, но сработали на манер планеров или парашютов. Взмахивая ими и зачёрпывая воздух, Кроу мягко приземлился и, встав ровно, бегло оглядел рану сквозь дыру в запачканной своей же кровью одежде.
«Клыки вошли глубоко под углом, чуть задета кость. Неприятно, но не страшно. Затянется быстро, даже радиацию поглощать не надо. Это следует оставить на потом...».
Переводя взгляд на спустившуюся к земле Митсуко, успевшую сменившую ипостась на человеческую, Ян громко, почти искренне вздохнул и холодно произнёс, словно бы ни к кому не обращаясь:
-А ведь это было моё любимое пальто... Жаль испачкалось. Хороший, кстати, прикус, даже к дантисту не ходи... А вот попытка оставляет желать лучшего, - ироничный и непрошибаемо спокойный взгляд Ворона столкнулся с самоуверенным, почти победным взглядом Сакуры. Форсируемая регенерация уже затянула кровоточащие дыры от её клыков, но этим дело не ограничилось. Судорогой по мышцам пробежала дрожь частичной трансформы. Некоторые мышцы тела изменяли строение и положение, незримо, но ощутимо перекатываясь; кисти рук слегка увеличились в размере, покрывшись жёсткими перьями и выпустив длинные, загнутые когти. Вороньими стали и глаза, превратившись в непроглядно черные, с редкими тёмно-бурыми вкраплениями, заполнившими всю радужку и склеру озёра. Чуть усмехнувшись, Кроу резко вскинул вперёд одну руку, создав с секундной задержкой пять энергетических стрел, и запустил их в волчицу – две атаковали спереди, а три, повинуясь мыслям, зашли сверху. Другую же руку, Новак отвёл за спину, сгущая в ней Силу для следующей атаки... или же защиты.